"Карелия", № 29 от 17 апреля 2014 г.
директор Института геологии Владимир Щипцов у карты промышленных минералов (Фото C. Хохлова)
Директор Института геологии Владимир Щипцов рассказывает о значении промышленных минералов для экономики Карелии.
– Владимир Владимирович, это ведь не первая геологическая карта, в работе над которой приняли участие коллеги из разных стран?
– Рабочая группа по советско-финляндскому сотрудничеству в области геологии и совместному изучению территории была создана еще в 70-е годы прошлого века. В дальнейшем к совместной работе подключились также геологические службы Швеции и Норвегии. Геологические карты являются плодами добрососедского сотрудничества. Первой была карта четвертичных отложений территории Финляндии и Карело-Кольского региона. В 90-е годы увидела свет карта геологического строения Фенноскандии. Она и сегодня широко используется. Затем возникла идея создания специализированных карт месторождений полезных ископаемых – так родилась металлогеническая карта, отразившая особенности размещения месторождений металлов Фенноскандинавского щита…
– В чем специфика промышленных минералов?
– В данном случае интерес для науки и промышленности представляет не то, что из породы можно извлечь металл, а сама горная порода и, главным образом, минералы со всеми своими специфическими свойствами, которые могут найти применение в различных отраслях. Промышленные минералы в мировой экономике имеют огромное значение, особенно если учесть масштабы добычи – десятки и сотни миллионов тонн.
– Какими промышленными минералами богата Карелия?
– Территория Карелии весьма перспективна на промышленные минералы и горные породы. Центром их добычи был когда-то Чупинский ГОК. Здесь добывались мусковит, полевой шпат, кварц, пегматит. В Лоухском районе имеются также месторождения кианита, ильменита, граната, апатита и др.
В течение почти трех столетий велись разработки мрамора в Рускеале. Месторождение графита «Ихала» близ Лахденпохьи в советское время считалось резервным в Европейской части СССР, призванным однажды восполнить истощающиеся запасы крупнейшего Завальевского месторождения графита в Украине. Институт геологии участвовал в его изучении и оценке. Перспективен тальковый камень – финские компании давно используют его теплоаккумулирующие свойства. Основная область применения – производство каминов. Способствуют теплосбережению полы, стены, выполненные из этого камня. Это породы архея, с высоким содержанием магния. По их распространенности мы превосходим минерально-ресурсную базу Финляндии. У финнов ресурсы этого камня скромнее, и, в то же время, компания «Туликиви» организовала серьезное производство на его основе и получает немалую прибыль. В Карелии оценка месторождений талькового камня не производилась масштабно. Несколько лет назад наш институт, участвуя в международном проекте, провел разведку и оценил запасы талькового камня на территории близ железорудных карьеров Костомукши. Сегодня строительная компания ООО «Инкод» получила лицензию на этот участок и намерена начать его освоение.
В мире сегодня востребован особо чистый кварц, используемый, в частности, для производства оптиковолокна. Карело-Кольский регион наряду с Уралом и Восточной Сибирью признается как самостоятельная кварценосная провинция. Гигантская кварцевая жила участка Меломайс в пределах Костомукшского рудного поля, по нашей оценке, является самой крупной на территории Фенноскандии. Известно месторождение чистейших кварцитов Метчангъярви в Муезерском районе, открыты крупные кварцевые жилы под Медвежьегорском и участки с нетрадиционными типами кварцевого сырья в Лоухском районе. Применяя технологии обогащения, из данного сырья можно получать особо чистый кварц, продукт многоцелевого назначения. Лицензию на разработку одного из перспективных месторождений кварца получила московская компания. К сожалению, после этого все замерло и ничего не делается.
– Для чего же тогда получают лицензии?
– Хотя иные горные компании торопятся получить лицензии на право эксплуатации рудных объектов, разрабатывать их они, как правило, не спешат. Так поступает московская компания, более пяти лет назад получившая лицензию на разработку кианитов Хизоварского месторождения в Лоухском районе. После получения лицензий на разработку карбонатитов Тикшеозера и графитового месторождения Ихала сошла на нет активность двух других горных компаний …
В законодательстве следовало бы учитывать подобные моменты, когда недобросовестность иных компаний становится очевидной. Их цель – завладеть участками, застолбить место в надежде на благоприятную конъюнктуру, на получение прибыли от банальной перепродажи по максимально выгодной цене. Купил за миллион – продал за пятьдесят. И делать ничего не надо, нужно просто дождаться удобного момента. Понятно, что Карелия от спекулятивной игры выгоды получить не может. Кроме того, снижается ее инвестиционная привлекательность.
В то же время можно гордиться, что у нас действуют два карьера по разработке шунгитовых месторождений. Разработка, впрочем, идет по направлениям не самым перспективным, когда шунгит используется, например, как заменитель кокса. Как возможный источник наноразмерных материалов, применяемых в современных технологиях, он требует к себе особого внимания. Это сейчас начинают понимать многие, в том числе добывающая компания «Карбон-шунгит».
– Не случайно, видимо, Институт геологии сосредоточился на изучении уникальных свойств шунгитовых пород Заонежья?
– В нашем институте непосредственно шунгитом занимаются три лаборатории. При этом делается немало открытий, связанных с новыми свойствами перспективного минерального вещества, созданы научно-инновационые предприятия «Шунгитон» и «Карбон-релиз». Одно из направлений наших исследований наноуглеродных материалов получило недавно серебряную медаль на международной выставке по инновациям в Санкт-Петербурге по конкурсу «Высокие технологии, Инновации, Инвестиции».
– Сколько видов промышленных минералов у нас осваивается?
– В Карелии около 35 видов промышленных минералов. Это сопоставимо с тем, что имеют наши соседи по Фенноскандии. При этом в Норвегии, например, осваивается более десятка видов минералов, а у нас всего два – шунгит и мрамор. Не считая щебня и блочного камня, по объему добычи которых Финляндия превосходит нас раз в десять. Правительство Карелии информировано о сложившейся ситуации. И карта промышленных минералов там имеется. Впрочем, нет уверенности, что к ее изучению там отнеслись внимательно. Иначе чем объяснить, что, говоря о перспективах минерально-сырьевой базы республики, термин «промышленные минералы» там практически никогда не используют? Для суждения о благополучии дел в отрасли достаточно бывает рапорта о том, что по щебню и блочному камню план выполнен. Дело тормозит отсутствие программы развития минерально-сырьевой базы. Прежняя программа в 2010 году была завершена, а новая пока не разработана.
– Что вы можете сказать о Пудожском мегапроекте, которому сегодня уделяется повышенное внимание?
– У ученых к этому проекту отношение двоякое. С одной – понимание необходимости развития территории, с другой – важность сохранения природных комплексов и учет интересов местного населения, которое в случае освоения территории варварскими методами может поднять предсказуемый бунт.
Сначала следовало бы взвесить все «за» и «против», как это делалось в Костомукше. Однако концепция освоения территории представлялась не нами. Представители Москвы трубят о колоссальных запасах хрома, никеля, благородных металлов, промышленных минералов… И о блестящих перспективах в этой связи. Карельский же научный центр дает трезвую оценку, понимая желание иных участников быть допущенными к проектам и сорвать, как говорится, куш. В условиях, когда Карельская геологическая экспедиция на ладан дышит, а Северной вообще нет, в конкурсе, которого фактически не было, побеждают геологические предприятия, находящиеся за пределами Республики Карелия, например, Петербургская комплексная геологическая экспедиция, Санкт-Петербурская компания «Минерал». Для продолжения геолого-поисковых и поисково-оценочных работ требуются миллиарды рублей. Следует понимать, что эти деньги на нашей территории не останутся. В лучшем случае карельские студенты к геологическим работам могут быть приобщены, да и сотрудники института по договорам – вот и вся выгода. Налоговые отчисления уйдут в другой регион. Это все следствия проявления ведомственных интересов и отсутствия строгой политики в области освоения минеральных ресурсов.
– Возвращаясь к карте промышленных минеральных ресурсов, намечаются ли какие-то новые последовательные совместные шаги геологических служб стран-участниц?
– Идея объединения информации по промышленным минералам получит свое развитие в разработке детальной пояснительной записки к карте, когда каждый значок на ней получит расширенное толкование. Предполагается, что курировать эту работу будет та же Геологическая служба Финляндии.
Далее имеется намерение перейти от исследования запасов промышленных минералов к оценке техногенных (связанных с технологической деятельностью людей) месторождений. К таким можно отнести отвалы Чупинских карьеров, Костомукшского ГОКа, производств блочного камня, в которых остаются ценные минералы, которые можно продолжать осваивать.
Возвращаясь к теме, еще раз хочется подчеркнуть, что карта промышленных минералов имеет большое практическое значение. А совместное решение одной общей задачи – это пример добрососедских международных отношений и плодотворной работы коллективов геологических служб.
Сергей Хохлов